Человек-невидимка / The Invisible Man
Режиссер: Ли Уоннелл
В главных ролях: Элизабет Мосс, Оливер Джексон-Коэн, Харриет Дайер, Элдис Ходж, Сторм Рейд, Майкл Дорман
Дата премьеры в РФ: 5 марта 2020
С помощью хитрого плана Сесилия (Элизабет Мосс) сбегает от своего парня Эдриана (Оливер Джексон-Коэн) — тирана и, по совместительству, гениального ученого, который контролировал каждый шаг девушки. Борясь с собственной паранойей и живя в постоянном страхе перед любым шорохом, она вдруг узнает, что после расставания Эдриан покончил с собой и даже оставил ей большое наследство.
Вроде бы можно вздохнуть спокойно, но вскоре Сесилия начинает чувствовать чье-то присутствие рядом, а ночью что-то вероломно крадет у нее одеяло. Слишком хорошо зная своего бывшего, девушка понимает, что и после смерти Эдриана ей не обрести покой — тот, судя по всему, нашел способ стать невидимым и теперь снова терроризирует героиню.
Ли Уоннелл — автор ударных концептов, человек, почти все сюжеты которого удивительно легко укладываются в логлайны без, кажется, особых потерь в деталях. «Два незнакомца пытаются выбраться из смертельной ловушки». «Учители начальной школы обороняются от детей-зомби». «Парень с ИИ-чипом в голове мстит за смерть своей жены». Что в лучших, что в худших своих работах он эксплуатирует односложные идеи, которых в других руках хватило бы максимум на короткометражку.
Понятно, почему именно его позвали делать нового «Человека-невидимку» — после неудачной попытки Universal вернуть в строй бестиарий олдовых монстров и впихнуть их в перегруженную героями, событиями и кинозвездами вселенную, компании было необходимо «уоннелловское» кино. Простое, емкое, такое, чтобы люди могли говорить о нем, не путаясь в сложносочиненных пересказах.
Deadline
Такое он, в общем, и снял: история Герберта Уэллса о превратностях безграничной свободы свернулась до «фильма о девушке, которую преследует невидимый гений-абьюзер». Проблематику «Человека-невидимки» легко изучить методом дальнего чтения, хватит одного синопсиса — не надо смотреть всю картину, чтобы осознать ее как одну большую метафору опрессивных отношений.
Весьма, впрочем, убедительную: Уоннелл, как до него Джордан Пил и, допустим, Дэвид Роберт Митчелл, удачно переводит социальное на язык жанрового кино и доступными даже для самых непробиваемых людей средствами показывает, почему сталкеринг, газлайтинг и прочие страшные «-инги» — это, мягко говоря, не ок. И что великим творцам, будь они хоть трижды нобелевскими лауреатами или режиссерами антропологических кино-арт-проектов, не стоит прощать их сверхчеловеческое мудачество.
Другой вопрос — если мы все же принимаем простую истину о том, что искусство не про «что», а про «как», «Невидимка» слегка блекнет (ха!) на фоне пластически выдающегося «Апгрейда». В прошлой работе Уоннелла простой сюжетный концепт гениально рифмовался со столь же простой и эффектной визуальной «фишкой» — своеобразной фантазией на тему «бадикэма» с использованием специального операторского рига и гироскопа от iPhone. «Невидимка» может похвастаться, пожалуй, только одним любопытным, но не столь формообразующим приемом: периодически камера Стефана Душьо начинает упорно вглядываться в пустоты, параноидально оглядывается по углам, пытаясь зафиксировать то, что по определению зафиксировать не получится.
Golden Globes
В лучшие моменты «Человек-невидимка» вторгается на территорию древнего страха перед всеми мифическими существами, которых нельзя увидеть, но и игнорировать тоже не выходит. Почти становится экранизацией тех детских кошмаров, когда вы, лежа в кровати, принимаете сложенные на стуле вещи за очередного бабайку. В худшие — пытается напугать драками с невидимым оппонентом, которые выглядят как чуть более жестокая версия сцены из «Лжец, лжец», где Джим Керри мутузит себя крышкой от унитаза. В любом случае все кинематографические изыски Уоннелла меркнут перед некомфортной айфоновской съемкой «Не в себе» Содерберга, который говорил на похожую тему чуть более изощренным языком. Да и Мосс, как бы она ни старалась и как бы убедительно не впадала в истерики, далеко до Клэр Фой, у которой пограничное состояние психики считывалось из одних лишь беспокойных глаз.
