The Trial of the Chicago 7 / Суд над чикагской семеркой
Режиссер: Аарон Соркин
В главных ролях: Эдди Редмэйн, Алекс Шарп, Саша Барон Коэн, Джереми Стронг, Джон Кэрролл Линч, Яхья Абдул-Матин II, Марк Райлэнс, Джозеф Гордон-Левитт
Дата премьеры: 16 октября на Netflix
Август, 1968 год, разгар Вьетнамской войны. В Чикаго — съезд Демократической партии, в парке неподалеку — внушительный митинг против войны. Начинается все довольно весело и музыкально, заканчивается жестокой стычкой с полицией. По итогам съезда демократы выставили кандидатуру Хьюберта Хампфри, но победил все равно Никсон; через год митинг аукнется лидерам протеста долгим и демонстративным судом.
Вот они, слева направо: звезды левого движения «йиппи» Эбби Хоффман (Саша Барон Коэн) и Джерри Рубин (Джереми Стронг), два активиста-идеалиста Том Хейден и Ренни Дэвис (Эдди Редмейн и Алекс Шарп), пацифист радикального толка Дэвид Деллинджер (Джон Кэрролл Линч), пара «рядовых» участников протестного движения Джон Фройнс (Дэн Флаэрти), Ли Вайнер (Ной Роббинс) и сооснователь «Черных пантер» Бобби Сил (Яхья Абдул-Матин II), который формально ни при делах (на митинге его не было).
Последнего, после унизительного затыкания (буквально), отделят от остальных и будут судить совсем по другому делу; так восьмерка осиротела на одного и получила свое историческое название. Изначально по сценарию Соркина собирался работать Стивен Спилберг. Дело было в нулевые, проект тогда ушел в небытие, чтобы вернуться в 2020 году. Конечно, это везение: сейчас картина идеально резонирует со временем.
При этом именно с американскими протестами фильм Соркина, наверное, рифмуется меньше всего (посему немного тревожно за его победу на «Оскаре»; что будет номинация, понятно, даже не обсуждается). «Суд над чикагской семеркой» рассматривая частный случай в истории конкретной страны, изучает механику борьбы в целом, подчеркивая, что метод один по обе стороны баррикад: манипуляция информацией и жонглирование словами до тех пор, пока вопрос не решить только грубой силой.
Netflix
Это разговорный фильм и нам опять повезло, что туманная судьба проекта вынудила Соркина полностью встать у руля: его никому не переговорить, даже Спилбергу (который по иронии судьбы за это десятилетие тоже снял кино про манипуляцию правдой, хоть и в совершенно ином ключе). Суд — податливая почва для психологического пинг-понга, но Соркин превращает его в настоящий аттракцион, американские горки, на которых не выдохнуть (не в последнюю очередь благодаря сверхбодрому монтажу). И становится неважно, что он жертвует объемностью персонажей ради зрелищности. Зритель невольно, как присяжные, маркирует их «хороший/плохой/злой», оттенков особо не предусмотрено.
Но Соркин слишком умен, чтобы превращать картину в страстный сюжет про победу всего хорошего над всем плохим. Его интересует не только контекст (который, так уж вышло, не назвать сиюминутным), а та самая анатомия протеста, если брать шире — мелкая моторика войны за умы. Фильм не зря так много внимания уделяет запятым, местоимениям (с ними связана самая трогательная сцена), кивкам головой и паузам. Дело не в конкретных словах, а в том, как правильно их расставить; интонация и необходимый пафос любую банальность превратят в пламенный манифест, за которым пойдут толпы.
