Хандра
Режиссер: Алексей Камынин
В главных ролях: Данила Якушев, Михаил Тройник, Кирилл Ковбас, Екатерина Агеева Дата премьеры в РФ: 1 октября
В трехкомнатной московской квартире обосновалась целая компания друзей: провинциал Деня (Михаил Тройник), который ходит с последним грошом в кармане, но не перестает смотреть на столицу с восхищением, диджей Виталик (Данила Якушев), состоящий в абьюзивных отношениях со своей девушкой-боксершей Ленкой, и молодой режиссер Леша (Кирилл Ковбас), мечтающий снимать кино вместо рекламы. При глупейшем стечении обстоятельств один из них теряет деньги за квартиру и обрекает остальных на бродячий образ жизни. Впрочем, если кто-то придумает, как заплатить хозяйке до конца дня, три товарища будут спасены.
Может показаться, что «Хандра» будет следовать такому курсу и дальше: приятели разбегутся и попытаются набрать желанные монеты, чтобы сохранить квартиру. Но Алексей Камынин, для которого этот фильм стал настоящим дебютом (свою первую студенческую картину «Ложь или действие» автор и сам воспринимает скептически), развивает интригу в совсем другом направлении. Единый сюжет дробится на маленькие скетчи, иллюстрирующие жизнь Москвы во всех ее проявлениях. Деня бегает со своей якобы беременной бывшей девушкой по врачам, Леша пытается насолить Ленке и зовет ее на съемки дурацкого рекламного ролика про кондиционеры, а еще один их друг — онемевший Рома — сталкивается с частой проблемой непутевого кладмэна, который положил товар возле храма.
Кажется, лишь один Виталик стремится исправить положение (в том числе и потому, что он во всем виноват). То всерьез задумывается помочь мигрантам обнести продуктовый, то пытается совратить хозяйку (краснощекую Юлию Ауг), постоянно делающую недвусмысленные намеки. «Хандра» объединит все сюжетные линии только в одном моменте: герой Данилы Якушева выйдет на неудачное выступление в одном из клубов, включит «Родину» Антохи МС и через склейку в зале появятся его товарищи — возможно, единственные, кому есть какое-то дело до музыки Виталика и уж тем более до его проблем.
Смена
В этом, собственно, и заключается секрет обаяния около-дебюта Камынина. Впервые в своей жизни он не притворяется серьезным режиссером и не снимает об убийцах с маньяками («Это не я») или, чего хуже, кризисе любовных отношений («Правда или действие»). Режиссер Леша (тезка и очевидно, альтер-эго постановщика) видит сны с Тарковским, который неудачно питчит свой «Солярис» на столичном квартирнике, а потом ставит спортивную драму с Трибунцевым и коровой — такое изображение классика советской кинематографии иронично прежде всего по отношению к себе, к своим глупым мечтам и ложным кумирам, ошибочному желанию казаться, а не быть.
А если уже не нужно притворяться, то можно творить даже в рамках студенческого экспрессионизма — проще говоря, снимать фильм, в который можно впихнуть все выученные приемы и сюжеты, просто потому что так хочется и, как видится Камынину, необходимо. Сумасшедшие зумы и голландские углы — меньшая из проблем, хотя, вернее сказать, странных достоинств «Хандры». К экспрессионизму кинематографическому прибавляется и драматургический: физиономии одних героев резво сменяют другими, а центральные персонажи переходят из коллизии в коллизию, в полной мере ощущая на себе бешеные скорости московской жизни. Зачем? Почему? Просто так надо, а уж принимать или, как поступило большинство критиков на премьере «Кинотавра», не принимать, как бы это пошло ни звучало, — действительно выбор каждого.
Смена
Ведь смириться с фактом неловкости и наивности «Хандры» нетрудно. Если захотеть, можно придумать тысячу и одну причину, как пообиднее уколоть авторов и их экранный междусобойчик, многие шутки которого так и останутся локальными анекдотами. Метамодернизм в фильме Камынина — сама по себе вещь хрупкая, во многом отзывающаяся исключительно в самом творце и его коллегах. А потому и восприятие фильма сужается до каких-то уж очень личных категорий: прежде всего опыта и узнавания ситуаций. Причем, что забавно, «Хандра» идет не от частного к общему, а наоборот: через уже мифические образы злых полицейских, жутких гинекологов и мигрантов к местечковой истории. Может быть, такого индивидуального нашему российскому кинематографу, вечно стремящемуся к необъятно глубокому, и не хватало.
