Триумфальное возвращение рубрики, где мы узнаем, что смотрят разные талантливые музыканты. На этот раз о своих предпочтениях нам рассказал Николай Комягин, вокалист одной из самых интересных российских групп (особенно в live-ипостаси) Shortparis.
Edipo re / Царь Эдип, 1967
dir. Pier Paolo Pasolini
Фактически голову сносит уже от «увертюры» — от первых 10 минут. Я навсегда запомню, как снято поле, как неуклонно оно складывается из череды последовательно показанных углов. Камера навязчиво определяет каждую его сторону, как учитель геометрии, расчерчивающий прямоугольник на доске.
Прекрасна мать главного героя, идущая через поле, прекрасен ее взгляд в объектив и прекрасно неожиданное решение заменить речь персонажей титрами. В рамках основной фабулы — убийство Эдипом отца и его охраны. Каждый раз, когда смотрю этот фрагмент — грызу ногти и иногда смеюсь, но не потому, что смешно.
Morte a Venezia / Смерть в Венеции, 1971
dir. Luchino Visconti
Густав Малер, стремные мужские купальники, лихорадка и плохая краска для волос. Красиво и страшно.
Let It Be Me / Пусть это буду я, 1995
dir. Eleanor Bergstein
У моего отца в тумбе под телевизором хранилась утонченная коллекция боевиков с Боло Янгом, Марком Дакаскасом и Ван Даммом. Но однажды рядом с фильмом «Дрожь Земли» (обожаю до сих пор) я обнаружил странную кассету. Уже само название — «Пусть это буду я» — настораживало и ставило под сомнение наличие кунг-фу и инопланетных вторжений на ней. Оказалось, что это сопливая мелодрама про танцы, про кризис в семейных отношениях. Мне было лет восемь. Я помню только глазастую Янси Батлер, саундтрек Enigma и Bee Gees и кричащие наряды танцоров. Вероятно, это один из самых отвратительных фильмов за всю историю кинематографа, и я никогда не пересмотрю его, но он так разительно отличался от всего, что входило в рацион обычного пацана с Заводского района, что врезался в мой мозг. К слову, я никогда не встречал человека, который тоже смотрел этот фильм.
Fitzcarraldo / Фицкаральдо, 1982
dir. Werner Herzog
Абсурдная и амбициозная идея главного героя, помноженная на абсурдную и амбициозную задачу режиссера. Классические сценарные акценты смещены, ритм фильма непредсказуем, пропорции «эфирного времени» плывут. Камера может тянуть кадр неадекватно долго, как тянут корабль в гору индейцы.
Но с тех пор я часто начинаю утро так: открываю окна мансарды, выставляю во двор колонки и включаю оперу. Мужики внизу матерятся, голуби нервничают и суетятся, а Херцог подмигивает мне.
Михаэль Ханеке
Лет 6 назад я решил, что Ханеке мой любимый кинорежиссер (видимо, заполняя какую-то внутреннюю школьную анкету). С тех пор, правда, я не пересматривал его фильмы. Знаю, что в интернете есть видеозаписи обсуждений его работ в православных киноклубах на фоне икон и зефирок с вафлями на столе. Там говорят, вздыхая, о критике западного общества и протестантизма. Правда, социальный аспект работ режиссера подчеркивают и некоторые профильные издания, пишущие о нем. Я никогда не воспринимал так фильмы Ханеке, видя в них не столько этическое, но эстетическое столкновение художника с перверсией, насилием или смертью.
В общем, Ханеке — хороший австрийский бородач. Одобряю.
