Кирстен Данст, Шарлотта Генсбур и Александр Скарсгард, исполнившие в «Меланхолии» Ларса фон Триера роли Жюстин, Клэр и Майкла соответственно, рассказывают о работе с одним из самых скандальных режиссёров планеты в целом и съемках фильма в частности.
Как вы оказались в проекте? Ларс лично связался с вами?
Кирстен Данст: Я просто получила письмо, гласящее: «Прочитай сценарий. Ларс хочет завтра поговорить с тобой, он всерьез заинтересован в твоём участии в этом фильме», и потом мы созвонились по скайпу. Я знаю, что меня ему посоветовали два режиссёра, потому что изначально эту роль должна была исполнять Пенелопа Крус. Мы почти не говорили о сценарии — только о «Ночном портье» и Шарлотте Рэмплинг... Я не знаю, это было очень просто для меня.
Знали ли вы, насколько мрачным будет ваш персонаж?
Данст: Я читала сценарий и знала, что это будет не шоу от Warner Bros. (смеётся).
Каковы были ваши впечатления от сценария? Ожидали ли вы чего-то конкретного?
Данст: Нет. Я знала, что рабочий процесс в любом случае будет интересным, и я всегда готова к трудностям.
Хотели ли вы работать с Ларсом?
Данст: Да.
Чем отличается работа с Ларсом от работы с другими режиссёрами?
Александр Скарсгард: Атмосфера на площадке была интересной. Мы все будто жили в этой глуши на юге Швеции. Ты вроде как привык к тому, что режиссёр дает тебе указания насчет того, как играть ту или иную сцену, ты делаешь для себя пометки, затем снимается мастер-план... Но Ларс просто говорит: «Ладно, давайте посмотрим, что из этого выйдет. О, это было круто» или «Нет, это ужасно. Давайте попробуем ещё раз». Его не волнует последовательность, он открыт для всего нового и хочет, чтобы его удивили: «О, это интересно. Я такого не ожидал».
Шарлотта Генсбур: Он старается выбить тебя из привычного русла, и это очень полезно.
Скарсгард: И это то, что придает картине живости, потому что если ты выходишь на площадку с установкой «Так, я актер, я собираюсь сделать вот это, сыграть вот так, посмотреть туда, произнося эту строчку»...
Данст: Ну, это совсем не весело! (смеется)
Скарсгард: ... то он такой: «Нет, нет, нет, это не годится, сыграй это иначе, посмотрим, что получится».
Генсбур: Но из-за такого подхода Ларса мне сейчас порой сложно работать с другими режиссёрами. Например, ты чувствуешь себя очень раскованно, но вдруг кто-то говорит тебе: «Окей, а сейчас мы прорепетируем это». И у тебя складывается ощущение, что они что-то упускают. Это трудно.
Сколько процентов от хронометража фильма занял написанный сценарий, и сколько — импровизация?
Данст: В фильме отлично сочетается всё это. (Александру) Думаю, больше всего импровизации было с тобой. Весь эпизод с лимузином, весь эпизод в спальне прошли под лозунгом «ребята, разберитесь с этой сценой».
Какой была атмосфера на съемочной площадке?
Скарсгард: Мы тусили в выходные и веселились, потому что это необходимо. Нельзя в течение двух месяцев постоянно находиться в такой тьме.
(Александру) Должен ли был твой персонаж выглядеть таким туповатым, не осознающим состояние Жюстин?
Скарсгард: Нет, просто я на самом деле туповат. (смеётся) Думаю, он изо всех сил старается, считая Жюстин маленькой раненой птицей, полагая, что он может ей помочь. Видя, что она всё больше отдаляется, он пытается заботиться о ней и спасти ситуацию. Одна из отснятых сцен не попала в окончательную версию фильма...
Данст: Ларсу она безумно нравилась, он был так доволен этой сценой, а она так и не попала в окончательный монтаж.
Скарсгард: Да, он сказал мне тогда, что был опустошен, пояснив, что она просто не вписывалась в общую картину. Но это очень грустная сцена. Жюстин говорит: «Я не счастлива», на что Майкл отвечает ей: «Никто не счастлив. Я не ищу счастья, у всех в жизни бывают счастливые моменты, но никто на самом деле не счастлив». И особенно грустно слышать это от Майкла — от героя, который должен был сказать «нет, всё замечательно», но он говорит: «Нет, всё в порядке, у нас будет хорошая жизнь, но я не счастлив. Давай просто будем вместе, потому что всё будет в порядке».
Давал ли твой отец, до «Меланхолии» уже несколько раз работавший с Ларсом, какие-нибудь советы насчет работы с ним?
Скарсгард: Нет. Он просто сказал: «Соглашайся. Если тебе когда-нибудь предоставится возможность поработать с ним, соглашайся».
Каково было работать с собственным отцом?
Скарсгард: Всё было замечательно. Съемки проходили в Швеции, поэтому на выходных я ездил в Стокгольм повидаться с мамой и близкими. Удивительный актерский ансамбль, один из величайших режиссёров, и я получаю удовольствие от того, что я работаю со своим стариком и провожу с ним время. Это был первый и единственный раз, когда я согласился на участие в проекте, не прочитав сценарий. Мне просто позвонили, и я ответил: «Не знаю, чего именно он [Ларс] от меня хочет, но я сделаю это».
Шарлотта, чем работа над «Меланхолией» отличалась от работы над «Антихристом»?
Генсбур: Она была совсем другой. Съемки «Антихриста» были меньше по масштабу, более личными, съемочная группа была совсем маленькой, и мы обыгрывали довольно вызывающие вещи. Мой персонаж в «Меланхолии» — более тонкая натура, и мне было труднее понять, в каком направлении двигаться. Весь съемочный процесс «Меланхолии» будто был полной противоположностью «Антихриста». В начале работы над этим фильмом я нервничала, потому что была довольна своим перформансом в «Антихристе» и боялась понизить планку.
Тебе понравился «Антихрист»?
Генсбур: Да, да, очень... Это было непросто, но именно поэтому мы занимаемся тем, чем занимаемся, не ища легких путей.
Было ли ощущение, что Ларс на съемках «Антихриста» и Ларс на съемках «Меланхолии» — два разных человека?
Генсбур: Да, думаю, во время работы над «Антихристом» он не очень хорошо себя чувствовал. Однажды он пришел и сказал, что не уверен в том, что сможет закончить съемки фильма. Съемочный процесс давался Ларсу очень тяжело, и всем нам было больно видеть его таким. На съемках «Меланхолии» он выглядел намного лучше и сам говорил, что чувствует себя счастливым. Было так приятно видеть, что он восстановился.
Хотели ли бы вы в будущем снова поработать с Ларсом, и что уже известно о следующем проекте, который он упоминал на пресс-конференции?
Данст: «Нимфомания»! (Шарлотте) Ты ведь участвуешь в нём?
Генсбур: (кивает)
Данст: Да? (смеётся) Это круто!
Скарсгард: Думаю, мой отец тоже снимается в нём.
Генсбур: Да.
Данст: Блин, это так круто!
Генсбур: Но я всё ещё держу пальцы крестиком, я не читала сценарий, только синопсис.
Это будет третий фильм в апокалиптической трилогии?
Генсбур: Без понятия. (смеётся)
Каковы были ваши впечатления после первого просмотра «Меланхолии»?
Скарсгард: Вторую часть фильма мне удалось посмотреть чисто в качестве зрителя, и я получил от этого удовольствие. Смотреть на себя в фильме со стороны всегда очень странно, особенно во время первого просмотра. Я всегда отношусь к себе критически и анализирую собственный перформанс: «Вот черт! Что это... Почему? Ох. А вот здесь переиграно. Почему я произнес эту строчку именно так? Они взяли этот дубль, серьезно? Там были и получше». У меня не было возможности поехать в Канны из-за работы в Лос-Анджелесе, так что я вернулся в Швецию в мае или в июне — как раз после окончания Каннского кинофестиваля — и сходил на «Меланхолию» в кинотеатр.
Данст: Звуковое оформление в концовке просто безумно.
Скарсгард: Оно привело меня в восторг.
Данст: На премьере в Каннах я смеялась. Я повернулась к своему другу и спросила: «Что происходит?» (смеётся) Не потому, что мне что-то казалось смешным, а потому, что напряжение было очень сильным. Мне очень понравилось, и концовка показалась мне потрясающей, я никогда не смотрела ничего подобного в кино. И это было неожиданно, потому что невозможно представить, как что-то личное будет выглядеть так грандиозно. Это научно-фантастический фильм. Правда. Нет, конечно, я не могу сказать так всерьез, но я была бы счастлива, если бы «Меланхолия» принадлежала данному жанру.
Дал ли вам Ларс какие-нибудь советы при подготовке к роли?
Генсбур: Он попросил меня посмотреть «Персону».
Данст: Мне он посоветовал посмотреть «Филадельфийскую историю».
Генсбур: Серьезно?
Данст: Да.
Скарсгард: Мне он тоже посоветовал глянуть «Филадельфийскую историю».
Данст: Я смотрела этот фильм прежде, но тем не менее. Думаю, это из-за того, что действие фильма происходит на свадьбе, а сам фильм — очаровательный и смешной, и Ларс не хотел терять эту суть, хоть «Меланхолия» и о депрессии.
Вы работали со многими выдающимися режиссёрами. Есть ли у вас желание самим снимать фильм?
Скарсгард: Я немного занимался этим в Швеции — снял короткометражку и несколько рекламных роликов, а также кое-что написал. Когда-нибудь я претворю это в жизнь.
Данст: У меня в активе две короткометражки, мне очень нравится снимать. Но мне нужно время, чтобы убедиться в том, что это будет кому-то интересно. На данный момент у меня нет подобных идей для полнометражного фильма.
Генсбур: Столь большая ответственность меня пугает, но я хотела бы попробовать.
Вы считаете концовку фильма счастливой?
Скарсгард: Как ни странно, да.
Данст: Да.
Скарсгард: Я не хотел бы раскрывать все карты, но в самом конце между сестрами есть коротенький момент, бесконечно умиляющий меня.
Данст: Всё нормально, все они смотрели фильм (смеётся). О, ты имеешь в виду... (смеётся). Хорошо. Это мило.
Скарсгард: Потому что вы наконец-то стали единым целым, понимаешь?
Данст: Да.
Скарсгард: А потом мы все погибли (смеётся), но этот коротенький момент имел место быть.
Данст: Моя подруга ходила на «Меланхолию» вчера вечером и в конце сидела с широченной улыбкой на лице, но остальные мои друзья выглядели зомбированными. Мне нравится, что фильм вызывает столь различные реакции.
Вы знали, что фильм будет открываться тем экстраординарным визуальным рядом?
Данст: Я примерно знала, как будут выглядеть те кадры из фильма, но и подумать не могла, что они так потрясающе впишутся в общую картину.
Как бы вы отреагировали на конец света?
Данст: Мне было бы грустно, что наступает конец света, а у меня нет детей. Если бы это случилось завтра, я бы, наверное, просто была рядом со своими друзьями и всё такое.
Скарсгард: Я бы пошел отрываться со своей семьей.
Генсбур: Я просто хотела бы, чтобы всё случилось быстро, и никто не был о нём заранее предупрежден.
Данст: Да, нам не о чем беспокоиться, потому что конца света в ближайшее время не предвидится, ребята, всё в порядке (смеётся). Не сегодня.
Источник: The Film Stage
