Известнейший и вместе с тем таинственный продюсер Сван ищет песню для открытия «Рая» — своего нового мюзик-холла. На одном из концертов он слышит кантату, которую исполняет молодой композитор Уинслоу Лич, и понимает, что поиск окончен. Правая рука Свана, набриолиненный бугай из 50-х по имени Филбин, обманным методом выпытывает партитуру у Лича. Месяц спустя преисполненный надежд Уинслоу приезжает в звукозаписывающую компанию Свана Death Records, только чтобы понять, что его музыка украдена. При попытке ее вернуть он попадает в тюрьму и при первой же возможности удирает оттуда. Из-за несчастного случая Лич становится изуродованным и, преисполненный мести, начинает преследовать Свана и нависать тенью над «Раем».
Брайана Де Пальму можно смело окрестить одним из самых неизвестных известных режиссеров нашего поколения. На поверхности вот он — автор фильмов, заслуживших любовь миллионов зрителей и въевшихся в культуру и речь раз и навсегда: «Лицо со шрамом», «Неприкасаемые», «Путь Карлито», «Миссия: Невыполнима». Разве что «Кэрри» может заставить призадуматься о том, что режиссер-то не просто крепкий мейнстримный постановщик. Стоит только погрузиться в пучины его творческого пути, и перед нами предстанет совсем другой Де Пальма — одержимый киноман и визионер, неудержимый экспериментатор с техникой съемки, главный наследник Альфреда Хичкока, создающий пугающие фильмы об извращенной человеческой натуре в формате почти-что-джалло. А «Призрак рая» при всем этом, пожалуй, самый двинутый и экспериментальный фильм, выходивший из под его пера.
Де Пальма в качестве отправной точки выбирает самую популярную в то время сферу — музыкальную индустрию, — воплощая и обличая в ней все земные пороки. Контракт со звукозаписывающей компанией как сделка с дьяволом; ее глава, который, кажется, и сам связан обстоятельствами другой сделки; невинные молодые девушки, идущие за славой, как коровы на бойню; и последнего круга ада здесь даже не видно. Естественно, что и любовь в этом мире извращена: автор, создающий в неволе и под наркотиками новую версию кантаты для идеальной певицы, верно падающей в руки продюсера. И хотя самого содержания уже достаточно для крайне интересной и самобытной картины, критикующей современное общество, именно форма делает фильм абсолютно незабываемым, роскошным зрелищем.
Уже самое начало наверняка било зрителю точно в сердце: голос, который то поколение не спутало бы ни с кем, рассказывал пролог под таинственную заставку. То был никто иной, как Род Серлинг, великий создатель сериала «Сумеречная зона», который определил целую плеяду режиссеров и открыл новую веху в истории ТВ. Именно его голос доносился каждый вечер с экранов телевизоров в начале серии, задавая неповторимый тон происходящему. И это только начало культурных отсылок: дальше де Пальма интерпретирует иконическую сцену из «Психо», воссоздает «Кабинет доктора Калигари» в музыкальном номере, то и дело обращается к бывшему в то время в самом расцвете жанру джалло. Но, пожалуй, главное во всем этом — отношение режиссера: он не выглядит почтительным поклонником, который отдает честь признанным мастерам. Ровно наоборот — он всячески преломляет классику, издевается над каноном, будто бы встает, поднимает кулаки и кричит: «Ну давай, развалина!»
И, конечно, невозможно писать о фильмах Де Пальмы, не упомянув его визуальные приемы. Вездесущий полиэкран, джалловский взгляд от первого лица, бросающаяся в глаза яркость цветов на темном фоне, вплетение текстовой информации в визуальный ряд — как водится, это настоящий пир для глаз. И притом ни один элемент не использован просто так, для красоты — все это инструменты рассказа, создающие причудливый и прекрасный киноязык, которому подвластно все: ужас, сатира и драматический накал.
