Имя Терри Гиллиама давно стало синонимом абсурдистской фантазии. Штатный аниматор и единственный в команде Монти Пайтона американец подарил шоу анархичный визуальный ряд, а затем перенес свой мгновенно узнаваемый, фирменный барокко-стиль в фильмы.
Его новая автобиография под названием «Гиллиамески: Предподсмертные мемуары» роется в гардеробе одного из самых влиятельных «стилистов» кинематографа, прослеживает его путь от одержимого мультфильмами мальчика с полей Миннесоты до американского экспата в изменчивом Лондоне, рассказывает о его легендарных отношениях с Голливудом в качестве режиссера. Также в книге Терри делится вещами, которые сформировали и продолжают формировать его уникальную эстетическую вселенную — и вот гид по некоторым из них.
Комиксы
Dazed & Confused
Раньше разного рода комиксы публиковались в газете Sunday. Журналы комиксов в США появились ещё в 30-е, если не раньше — они будто существовали всегда. Я никогда не копал вглубь и не пытался вникнуть во все тонкости — мне просто это нравилось, и я старался делать что-то похожее. В случае с комиксами отклик зрителей не заставляет себя долго ждать: если людям что-то нравится, они смеются, и ты думаешь: «Отлично, я сделаю ещё». Это же так просто! Супергерои в то время уже существовали, но они не были популярны так, как сейчас. Если бы моя карьера сложилась иначе, я бы хотел заниматься именно комикс-фильмами.
Но тогда бы не удалось извлекать из киноиндустрии столько прибыли, да и к тому моменту я и сам был в такой ситуации, когда снимал высокобюджетные фильмы, которые мне были неинтересны. Думаю, я уже тогда перерос подобное кино. Стэн Ли, дочь которого работала со мной над «Джаббервоки», рисовал комиксы практически всю свою жизнь, у него вагон и маленькая тележка персонажей, про которых можно было бы снять полноценные картины. Но то, что мы сейчас видим на больших экранах, скучно. Это не означает, что фильмы плохи, — нет, многие из них сделаны невероятно хорошо, на высоте и актерские перформансы — но моей мантрой всегда было «Делай то, что больше не делает никто».
Я встречался как-то с Аланом Муром (чтобы обсудить так и не пригодившийся сценарий для экранизации комикса Мура, который Гиллиам написал в сотрудничестве с Чарльзом МакКауном — прим. ред.), и он тогда сказал мне: «Я бы предпочел, чтобы ты это запорол, а не я». Я был в восторге от этого комментария. Фильм «Хранители» Зака Снайдера начался за здравие, но потом словно развалился, и многие важные идеи графического романа были проигнорированы. Тем не менее, в нем действительно было много хорошего.
Мне показалось забавным высказывание Снайдера о том, что он «взялся за ленту, чтобы спасти ее от «Терри Гиллиамов этого мира», потому что все буквально сошли с ума, и Снайдеру тогда здорово помотали нервы. Поделом тебе, Зак, ха-ха! Дело в том, что большой бюджет всегда компрометирует тебя — рядом обязательно найдутся нервные люди, шокированные тем, что ты собираешься тратить деньги. На производство фильма в наше время уходит более 150 миллионов долларов (плюс расходы на маркетинг), поэтому приходится стараться угодить более широкой аудитории, и в определенный момент зрители просто деревенеют — их ничем не удивить, их ничто не трогает. Вместо того, чтобы отупеть, они деревенеют!
Mad Magazine
Dazed & Confused
Mad — журнал моей юности. Это, по сути, была пародия на комиксы; ребята делали социальные и политические заявления — забавные, не как сейчас в Америке. Основатель журнала Харви Курцман и его команда были настоящими гениями. Они, в общем-то, стали чем-то вроде пантеона богов.
Потом Харви занял пост редакторам журнала Help!, где и началось наше сотрудничество — я стал его нью-йоркским ассистентом. Но главным для меня было производство фуметти (фотографические комиксы — прим. пер.), потому что это было похоже на съемки фильма, но без камеры. А ещё именно там я познакомился с Джоном Клизом — я принял его на работу, а спустя годы он вернул мне услугу и взял на работу меня — в Монти Пайтон.
Диснейлэнд и Дисмалэнд
Dazed & Confused
Я всегда был фанатом фильмов студии Дисней, качество их работы всегда было на высоте. До того, как в Калифорнии открылся Диснейлэнд, тематические парки там были старые и топорные, а этот был так красив и мастерски построен! Я ходил туда почти каждые выходные. Возможно, отчасти из-за того, что я всегда хотел отправиться в Европу, а диснеевские замки в частности и архитектура в целом были вдохновлены Европой — вспомните, фильмы «Золушка» и «Белоснежка» сняты по сказкам братьев Гримм.
Я читал о пародийном парке Бэнкси Дисмалэнде. Он выглядел потрясающе, и эта идея просто великолепна. Бэнкси — мой герой, он — лучшее, что есть в этом мире. Я в восторге от того, что он разобрал свое великолепное творение и отдал все материалы в пользу приюта для беженцев в Кале. Бэнкси — гений, он умен, социален, политически осведомлен, и у него прекрасное чувство юмора.
Федор Михайлович Достоевский
Tanais
Его великие глубокие произведения — опасная штука. Я зачитывался ими в конце 50-х — начале 60-х, когда все газеты Америки писали только об угрозе в лице России. Орда коммунистов уже у ворот!
Возможно, в этом проявилось мое упрямство: что ж, если опасность идет из России, я буду читать об этой стране, чтобы понять менталитет её народа. И я просто влюбился! В колледже я выбрал в качестве второго языка именно русский: «Что ж, если они придут, я хочу иметь возможность сказать им «Добро пожаловать!».
Стэнли Кубрик
Stone Forest
Кубрик был моим героем. Однажды мы с женой были на отпуске в Греции, и, вернувшись, я узнал, что он хотел, чтобы я сделал титры для «Заводного апельсина». Но они должны были быть сделаны за неделю, поэтому это так и не случилось. А всего несколько лет назад я узнал, что Кубрик хотел видеть меня в роли режиссера сиквела «Доктора Стрэйнджлава».
Никто не связывался со мной по этому поводу, но я бы с удовольствием взялся за это. Кубрик был странным человеком - он хотел, чтобы Спилберг снял «Искусственный разум», а я — Стрэйнджлава! Но его выбор, в общем-то, был очевиден — у меня были и необходимые навыки, и похожее мироощущение. Почему он не позвонил мне?
Сюрреалисты
Art Station
Я обожаю сюрреалистов, они заставляют мозг активно работать, чтобы осмыслить увиденное, и в результате мы начинаем иначе смотреть на мир. Я не знал о существовании Макса Эрнста (немецко-французский художник-авангардист XX века — прим. пер.), пока Джордж Мелли, ТВ-критик, не написал о схожести анимации для Монти Пайтона и работ Эрнста. Думаю, Дали был первым сюрреалистом, на работы которого я наткнулся. Его творчество вызывает восторг, и он был лучшим в саморекламе, хаха.
В Нью-Йорке был книжный магазин, по которому я любил бродить в молодости, а зимой заходил чисто погреться. И я помню, как однажды зашел в раздел искусства и увидел недавно вышедшую книгу с работами Дали в массивной обложке из сусального золота. Потом я обратил внимание на парня, который переставлял книги, выдвигая все книги о Дали перед другими. Я решил посмотреть, кто это, а это был Дали! Хахаха. Это было восхитительно.
Источник: Dazed & Confused Magazine
