Toivon tuolla puolen / По ту сторону надежды
Режиссер: Аки Каурисмяки
В главных ролях: Шерван Хаджи, Сакари Куосманен, Томми Корпела, Йорн Доннер
Уставший, несколько шкафоподобный мужчина по имени Викстрем (Сакари Куосманен) молча уходит от жены, потом с таким же железобетонным спокойствием продает свой магазинчик, чтобы взамен купить какой-нибудь в меру безнадежный ресторан. Такой находится довольно быстро: чистый, уютный, «с очень выгодной локацией». В наследство Висктрему достается персонал заведения, обладающий выдающимися способностями в области выклянчивания аванса. Вскоре к ним прибавляется беженец из Сирии Халед (Шерван Хаджи), чья сестра потерялась в ходе преодоления многочисленных границ. У Халеда нет денег, работы и гражданства, все его попытки закрепиться на чужбине провалились, однако Викстрем устраивает его в свой ресторан, чем избавляет от невзгод, которые, однако, так и норовят вернуться в двойном объеме.
Меланхолия, как известно, мама счастья и именно это чувство накрывает в первые полчаса нового фильма Аки Каурисмяки, который наверняка будут называть картиной «в лучших традициях мастера» и клеить на него прочие ничего на самом деле не значащие ярлыки. Радость, которую испытываешь, наблюдая, как режиссер медленно собирает свой пазл из разбитых человеческих судеб, сопоставима с чувством, настигающим, когда неожиданно встречаешь доброго приятеля, которого не видел сотню лет. Он, конечно, уже не тот человек, каким был когда-то, улыбка стала уставшей, походка изменилась, шутки помрачнели, но то главное, за что ты его когда-то полюбил — осталось.
Это пресловутое что-то всегда очень трудно сформулировать; также трудно объяснить, чем так прекрасен новый Каурисмяки, особенно тем, кто не ушиблен его творчеством. Все слова кажутся формальными и скучными: спартанская режиссура, потрясающий каст, актуальный социальный подтекст, за которым сейчас так отчаянно все гонятся, какое-то дьявольски точное интонирование. Ничего нового, но выходишь из кинотеатра — будто свежего воздуха наглотался. Наверное, все дело в том, что Каурисмяки — один из последних режиссеров, которого действительно волнует человек и его тотальное, невыносимое одиночество. Известно, что все люди равны, но некоторые равнее; да, есть такое дело, подтверждает Каурисмяки, но в конечном счете это не имеет никакого значения.
Мы приходим в мир одни, уходим тоже, и вся наша жизнь — бесконечная попытка создать иллюзию, что это не так. В своем, возможно, прощальном фильме (в ходе Берлинского кинофестиваля режиссер заявил, что собирается покинуть кинематограф) Каурисмяки тихим и совершенно потрясающим образом напоминает нам и о том, что как бы безразличен и жесток ни был этот свет, главного ему не отнять. Надежда — самообман, но это — все, что у нас есть.
Мария Ремига
