Топ фильмов 2020 года по версии Владислава Шуравина

В своем прошлогоднем топе я искренне надеялся, что новинки 2020-го будут такими же отбитыми, как и два главных хидден гема 2019-го — «Детектив с пучком на голове» и «Блаженство». Прогноз сбылся: спустя 12 месяцев мне удалось набрать больше двадцати заметных фильмов, многие из которых, кстати, в России еще не вышли, но вы непременно ждите.

К концу года буквы перестают собираться в слова, мысль заплетается на середине фразы, а кино, в большинстве своем магическим образом перекочевавшее на несколько месяцев (или даже лет) вперед, приближается к новому этапу и уже никогда не станет прежним (если верить всяким инфлюенсерам). Допустим, это не каприз и не красного словца ради, а данность. Все равно праздновали смерть и перерождение кинематографа уже сто раз — отпразднуем и сейчас. Год тянулся невыносимо долго, и едва ли я в праве делать его более утомительным, поэтому описание моих фаворитов, постараюсь, как Хемингуэй со своим знаменитым грустным рассказом, сделать максимально короткими.

The Vast of Night / Бескрайняя ночь
реж. Эндрю Паттерсон

The Blade

Проникновенная научная фантастика о терапевтической силе сай-фая, красивая открытка поколению радио и мудреное кино о пересечении культурных медиумов. Не так страшно столкнуться с пришельцами в маленьком городке — куда страшнее раствориться во вселенском одиночестве.

«Сумеречная зона» с «Войной миров» Уэллса, если задуматься, тоже (хотя в большинстве своем и неосознанно) об этом: вихрю фантастических сюжетов, в котором долгие годы все статично и неизменно, остается лишь добраться до зрителей из 2020-го и унести их в эпоху черно-белого кино и радиопостановок — эпоху, которой еще было что скрывать и в которой было что искать.

Dick Johnson Is Dead / Дик Джонсон мертв
реж. Керстен Джонсон

IndieWire

Дочь просит отца, больного Альцгеймером, поучаствовать в замысловатом эксперименте: прежде чем родственник станет заложником собственной памяти, семейке предстоит несколько раз инсценировать его смерть. Если повторять слово много раз, оно начинает терять смысл, так что фраза «магия кино» в контексте «Дика Джонсона» лишь опошлит весь трагикомизм, превратит его в дистиллированную манипуляцию.

А ее тут, как ни странно, не сыскать: фильм Керстен Джонсон балансирует между знакомым представлением о смерти, порой доходя до спекуляции, и обманом зрительских ожиданий грубым сломом четвертой стены. Секрет бесконечной жизни прост: достаточно подчинить свое бытие монтажу.

Siberia / Сибирь
реж. Абель Феррара

CoolConnections

Фильм-автобиография всегда грозит стать настолько локальным междусобойчиком, что итоговый результат окажется важен для одних лишь авторов. Неясно, понимал ли это Абель Феррара, когда снимал «Сибирь», но его многострадальный проект о злоключениях Курта (Уиллем Дефо, очевидно, исполняющий роль самого режиссера) в собственных психоделических кошмарах вряд ли отзовется рефлексией у большинства зрителей. И уж тем более вызовет припадок эмпатии, казалось бы, обязательный для такого личного кино.

Важно ли это? В случае Феррары, который, кажется, окончательно осознал, что его безумная жизнь куда интереснее выдуманных сюжетов, совершенно точно нет. Он в своем познании настолько преисполнился, что не нуждается даже в стороннем одобрении.

True History of the Kelly Gang / Подлинная история банды Келли
реж. Джастин Курзель

if.com.au

Две страсти Курзеля — психоанализ и притягательные образы преступников — наконец-то образовали идеальную синергию. Оригинальную историю банды Келли, по мнению режиссера, сейчас вряд ли можно назвать национальным мифом: уж слишком много в этой истории осталось от победителей — мерзких британских колонизаторов, которые успели извратить характер знаменитого бушрейнджера.

Способ разоблачения негодяев находится, впрочем, поразительно быстро: нужно снять двухчасовой гаражный панк-рок-клип о токсичной маскулинности и комплексах детства, чьи проявления ошибочно принимают за судьбу. На электрогитаре и барабанах здесь, к счастью, никто не играет (хотя в титрах и будет песня в исполнении актеров), но драйва хватает и без них.

Tenet / Довод
реж. Кристофер Нолан

Vanity Fair

Комментарии излишни — вы ведь и так все знаете, верно? Добавлю лишь, что в «Доводе», по-моему, самое интересное кроется в первой половине: нолановское подражание жанровым канонам, его джеймсбондовский флер (которого, кажется, ни один современный «Бонд» так и не добился) оказываются куда круче игр со временем и пространством.

Swallow / Глотай
реж. Карло Мирабелла-Дэйвис

Letterbox

Для фильма о девушке, больной пикацизмом, «Глотай» удивительно нежен. Даже больше: в этом году, кажется, не выходило картины настолько же сочувствующей своему протагонисту, настолько утешительно-ободряющей и, несмотря на тематику, неспекулятивной.

Карло Мирабелла-Дэйвис снял кино во всех отношениях актуальное (феминизм, эмансипация, абьюз), но лишенное всякого вызова. Домохозяйка Хантер узнает, что ей предстоит стать матерью, и, осознав наступление полной несвободы, начинает глотать иголки со скрепками — именно так она сможет почувствовать контроль если не над мыслями, то над собственным телом. Расхваленный «Человек-невидимка» говорит о психологическом насилии во весь голос — «Глотай» предпочитает шепоты и стоны. Они незаметнее, но честнее и проникновеннее.

Funny Face
реж. Тим Саттон

IndieWire

Джентрификация — зло, а большой город, не спрашивая, напялит на тебя маску и сделает ходячим шаблоном. Саттон вновь поэтизирует окраины и их жителей, а в перерывах рисует неряшливую историю мести.

Паренек Сауль пытается найти застройщика, из-за которого он потерял любимый дом (как нельзя кстати с неба к нему прилетает жуткая маска — ее он будет надевать, когда захочет приблизиться к злобному капиталисту), и в процессе влюбляется в девушку Заму. Немногословная комиксовая кинолирика, в которую трудно не влюбиться — в этом году, к сожалению, фильм не добрался даже до малых экранов, но взять его на заметку необходимо.

Gretel & Hansel / Гретель и Гензель
реж. Оз Перкинс

TwinCities.com

«Февраль», может, был чувственнее, но «Гретель и Гензель», в отличие от дебюта, оказался по-настоящему зрелым. Перфекционизм Перкинса в построении кадра порой утомителен, хотя и понятен: к настолько личной истории подойти сполагоря не выйдет.

Как и Гретель с Гензелем, Оз становится заложником собственного мифа — ребенком тяжелого детства, обреченным на несчастья и травмы (его отец — Энтони, — сыграл в «Психо» и умер от СПИДа, а мать оказалась в одном из самолетов, врезавшихся в башни-близнецы). Нарушить привычный порядок вещей, изменить алгоритм, например, полным переосмыслением архетипического сюжета, — значит освободить не только персонажей, заключенных в кругах фольклорного ада, но и себя.

Котлован
реж. Андрей Грязев

Film.ru

Кино про Россию, дураков и дороги, знаменитый некрасовский вопрос и, конечно же, куда без этого — Путина. «Котлован» собран из отрывков обращений народа к солнцеликому президенту: кто-то нещадно материт политика, кто-то, со слезами на глазах, умоляет разобраться с местным чиновничьим произволом.

Общее у них одно — все эти видеозаписи, затесавшиеся на YouTube, уйдут в никуда, погрязнут в информационном мусорном шуме. Кино Андрея Грязева, по итогу, это не только компиляционный ответ на «Кому на Руси жить хорошо?», но и важный жест — придание роликам с несколькими десятками просмотров гласности. Второй после «Пойди туда — не знаю куда» документальный фильм о России, выступающий и обаятельной любовной открыткой, и эпитафией.

Služobníci / Слуги
реж. Иван Остроховский

The European Film Awards

Пожалуй, несправедливо включать в свой топ так много берлинских премьер, но лишить их попадания в какой бы то ни было список, — значит, оставить на произвол безвестности (в случае этого текста я все же надеюсь, что кто-нибудь возьмет их на вооружение).

Неонуарные «Слуги» — пример вроде бы консервативного жанрового кино: с одной стороны, очень сдержанные и богословские, с другой — по-модернистски наглые. Последнее заключено прежде всего в сюжетных арках — противостоянии священников и государственных служащих, которые постепенно избавляются от надоевших церковников. Я, если вы читали прошлогодний топ, очень падок на всякие библейские сюжеты («Не состарится»), и «Слуги» сумели во мне вновь расшевелить эту, казалось бы, уже пошлую эстетику. Безумно красивое и вдумчивое кино о том, что правда всегда победит: может, не здесь, на Земле, но победит.

Следующие фильмы я тоже очень люблю, но описывать лишними словами, боюсь, уже опасно и для моего, и для читательского здоровья:

«Реликвия» (реж. Натали Эрика Джеймс) — экзистенциально жуткий хоррор о старении и принятии смерти, который скорее печалит, нежели страшит.

«Последние и первые люди» (реж. Йохан Йоханнссон) — меланхоличная фантастика о гибели человечества и бренности времени. Позвольте себе провести 70 минут в кромешной безнадеге.

«Суд над чикагской семеркой» (реж. Аарон Соркин) — лучшая экранизация мема «Я тебя выслушал, либерал, а теперь вставай к стенке».

«Новый Папа» (реж. Паоло Соррентино) — кинематографическая гармония и необузданный гений в сериале, примиряющем любые крайности.

«Пустошь тьмы и зла» (реж. Брайан Бертино) — для тех, кто думает, что хоррор и поэзия несовместимы. Пока А24 и прочие студии делают «революции» в жанре, мейнстримные авторы продолжают оттачивать свой почерк.

«Дьявол всегда здесь» (реж. Антонио Кампос) — история американского насилия в дюжине лиц.

«Сторожка» (реж. Северин Фиала, Вероника Франц) — не рекомендуется смотреть чайлдфри.

«Хандра» (реж. Алексей Камынин) — кино для и про братанов, которое можно ругать за тысячу деталей. А лучше за эти детали полюбить.

«Вивариум» (реж. Лоркан Финнеган) — изящное камерное кино, которое не стесняется быть абсурдным и идейно гипертрофированным. Знание пластики жанра в чистой красе.

«Дау. Вырождение» (реж. Илья Хржановский).