Вуди Аллен как-то сказал (якобы), что картины Ингмара Бергмана — отличное развлечение на вечер, если не вникать в смысл, а просто смотреть, как это придумано и снято. Трудно сказать, сколько в этой шутке доли правды, но одно мы знаем точно: в обширной фильмографии мастера найдется шедевр на любой случай жизни. Ну, или почти на любой.
В качестве знакомства с автором:
Стыд, 1968
С чего-то всегда надо начинать. Если вы по какой-то причине всегда сторонились Бергмана, то «Стыд» — подходящая картина, чтобы изменить своим принципам. Обычно камерный режиссер здесь смещает акценты и выдает откровенно политическую антивоенную драму. Экспрессия, понятный посыл и фирменная красота в каждом кадре (Свен Нюквист = любовь) — прекрасный набор для старта.
В качестве date-movie:
Дождь над нашей любовью, 1946
Вторая по счету полнометражная картина Бергмана повествует о Магги и Давиде, которые случайно встретились на вокзале. Оба опоздали на поезд, оба нуждаются в ночлеге. После совместной ночи Давид решает, что это судьба и им суждено быть вместе, однако все не так просто: у парочки нет денег и постоянного жилья. Вскоре они находят пустующий летний домик, взламывают дверь и начинают там жить до тех пор, пока не объявляется хозяин.
Первый фильм Бергмана — «Кризис» — провалился, поэтому режиссер не особо рассчитывал на то, что кто-то даст ему денег на вторую картину. Однако удача была благосклонна к дебютанту, и кинопродюсер Лоренс Мармстедт заказал у Бергмана экранизацию пьесы Оскара Бротена «Хорошие люди». Актеров выбрал сам Лоренс, также он определял сроки и вообще принимал активное участие в создании картины. «Дождь над нашей любовью» собрал довольно теплые отзывы, но это явно не тот Бергман, которого мы знаем и любим. Тем не менее, это не лишенная очарования мелодрама с французским привкусом, под которую очень удобно впервые взять кого-нибудь симпатичного вам за руку.
После расставания:
Сцены из супружеской жизни, 1973
Строго говоря, этот мини-сериал нужно смотреть в начале любых отношений — чтобы избежать ошибок. Но если все уже похерено, то лучшего утешения не найти. Режиссерская версия ощутимо короче, но тоже очень крутая. Одно из самых честных произведений об отношениях.
Подумать и погрустить:
Седьмая печать, 1957
Для тех, кто хочет сразу перейти на hard level, можно зафигарить всю так называемую антологию веры — «Как в зеркале», «Причастие» и «Молчание». Однако если вы пока не готовы мрачно охренеть, то вполне себе окей ограничиться «Седьмой печатью».
Рыцарь Антониус Блок гоняет в шахматы со Смертью (буквально), а в такой игре, как можно догадаться, фиг победишь. Картина имеет мощнейший библейский подтекст, поэтому на выметания сора из потайных углов можно потратить не один час. В тоже время фильм понятен на интуитивном уровне: да, мы все сдохнем, но это ничего, верь в хорошее, живи не напрасно, и тогда не будет стыдно умирать. Кстати, среди прочего не забудьте после просмотра нагуглить фреску «Смерть, играющая в шахматы», которая вдохновила Бергмана на создание картины. И если уж мы заговорили о вдохновении, то каждому культурному человеку необходимо знать, что сюжет «Седьмой печати» обыгрывается в песне «Генрих и Смерть» группы «Король и Шут».
Посмеяться и потупить:
Не говоря о всех этих женщинах, 1964
Незатейливый водевиль с приятным хронометражем в один час шестнадцать минут. Критик-сноб Корнелиус приезжает в дом известного виолончелиста, дабы написать его биографию. Там он сталкивается с тем, что а) до музыканта не достучаться б) с ним живет целая толпа красоток. Девушки начинают активно затягивать Корнелиуса в пучину абсурда, а тот и не против. Взбалмошный, в чем-то дурацкий и очень притягательный фильм не без ноток самоиронии (внимание на издевательские поясняющие титры-вставки). Под кока-колу — вообще отлично.
Пощекотать себе нервы:
Персона, 1966
Один из самых напряженных фильмов Бергмана, способный особо чувствительным зрителям напрочь вынести мозг. Про него до просмотра лучше вообще ничего не знать, дабы не испортить себе покатушки на аттракционе под названием «это че хоть такое-тооо». Если вас больше пугают хорроры, то «Персону» можно заменить фильмом «Час волка» или вообще устроить себе двойной сеанс. И перестать после этого выходить из дома.
Проникнуться тщетностью бытия:
Шепоты и крики, 1972
Пик мрачности Бергмана, виртуозное кино о вере, одиночестве и смерти. Фильм рассказывает о трех сестрах — Агнес, Карин и Марии — и служанке Анне, которая ухаживает за тяжелобольной Агнес. У каждой сестры своя печальная история, после которой впору набивать себе татуировку no future. Этот фильм — как горькое лекарство: смотреть его может быть трудно и местами даже неприятно, зато после него, если повезет, почувствуешь себя заново родившимся.
Для киномарафона с друзьями:
Фанни и Александр, 1982
Пять часов Бергмана подряд — вы всегда об этом мечтали, признайтесь. Здесь следует основательно подготовиться: томатный суп — десять банок, грибной суп — восемь банок, ванильное мороженое — одна большая коробка. Если серьезно, то «Фанни и Александр» стоит того, чтобы отложить Netflix в сторону, пригласить понимающих людей домой и погрузиться в пронзительную драму семьи Экдаль. Смех, слезы, восторг, горечь — герои довольно быстро станут вам как родные. Интересно, что на этой титанической работе Бергман отлучил от сердца свой талисман в лице Лив Ульман: она отказалась от участия в сериале, и тот заявил ей, что этим поступком она лишила себя права быть первой приглашенной в его фильмы.
Для просмотра с родителями
Волшебная флейта, 1975
Конечно, родители у всех разные: с кем-то можно вдарить по хардкору, с кем-то проматываешь постельные сцены. Травоядный вариант — «Волшебная флейта», двухчасовая экранизация одноименной оперы Моцарта. Красиво, культурно, без жести. Если ваши родители интересуются религией, то можно рискнуть и выбрать что-то из уже упоминаемой здесь антологии веры. Для всех остальных категорий вполне подойдет «Земляничная поляна», о которой речь пойдет дальше.
Кино под вино:
Земляничная поляна, 1957
Настроение «меланхоличная крошка»/«сэдбой»? Песни Мэрайи Кэри перестали спасать? В доме из еды осталось только бухло? Дядя Ингмар вам поможет. В «Земляничной поляне» 78-летний профессор из Стокгольма едет в другой город и вспоминает былое. Обрывки снов, зажившие и не очень раны, заветные места юности — все это складывается в красивый путь, конечная остановка которого известна заранее, но это не повод для грусти (а если и повод, то грусть эта — светлая). Несмотря на густую меланхолию, фильм заставляет расправить плечи, поскольку после него понимаешь, что ничего не случается просто так и не пропадает в никуда. Кое-что после нашей смерти все-таки остается в этом мире.
