Одна из величайших трагедий Шекспира в очередной раз претерпела экранизацию и получила новый взгляд на классическую историю. Величие британского драматурга обманчиво сулит успех его интерпретаторам, но гений Шекспира как раз в том, что поле проблематики его произведений — тонкий лед, и малейшее отступление от оригинального текста может нарушить целостность многозначной и сложной конструкции.
Пара слов о сюжете для тех, кто не успел прочитать оригинал: полководец Макбет, образец доблести и чести, после очередной победы встречает троицу ведьм, которая пророчит ему новые титулы и корону. Посеяв тем самым в нем зерно сомнения и честолюбия, вещуньи лишают Макбета покоя и раскрывают его потаенные стремления, толкая полководца на чудовищные деяния.
Многогранность пьесы «Макбет» заключается в том, что там представлен внутренний конфликт человека, который пугает гораздо больше, чем тема возмездия или ревности. Последние представляют столкновение интересов нескольких людей, что, по сути, естественное явление. Поэтому главная беда экранизации Курзеля в том, что создатели картины скатили историю в банальность.
Развитие персонажей в этом «Макбете» происходит слишком стремительно и однобоко: главный герой предстает кровожадным тираном, которого практически не терзают сомнения и совесть и который готов на любое бесчестье в угоду своему успеху с самого начала повествования. Его терзания относительно убийства короля больше походят на размышления «сегодня или завтра», чем на «быть или не быть». В Макбете нет внутреннего конфликта, нет ужаса несоответствия стремлений с моральными устоями.
В свою очередь леди Макбет, самый, по сути, страшный персонаж пьесы, лишена здесь своего безумия и дьявольской решимости. Ее речи не вызывают в зрителе дрожь, а прогресс личности будто обусловлен женской впечатлительностью, а не внутренними муками от содеянного. Курзель решает стереть все полутона и оттенки, говорить в полный голос и отрицать, что существует несколько взглядов на ситуацию. Даже в буквально постраничной экранизации «Макбета» Орсона Уэллса пропуск редких фраз грозил потерей какой-то частички многогранности, а тут словно вся сложная конструкция Шекспира канула в Лету. Посчитав, что история сама по себе обладает невиданной мощью, режиссер сосредоточился на визуальной составляющей фильма, обойдя вниманием сюжетные подробности.
Создатели картины, очевидно, действовали в угоду современному зрителю, сосредоточившись на жестоких кровавых битвах в слоу-мо, панорамах природных пейзажей и не обойдя стороной даже интимную составляющую. Если Орсон Уэллс посадил своих персонажей за деревянный стол в замке, похожем на полуразрушенную пещеру, сделав ставку на драматургию, то у Курзеля декорации и костюмы выступают на первый план. Конечно, надо отдать должное, техническое исполнение картины порой впечатляет. Невероятная палитра красок (порой уместная, порой нет) и саундтрек с нотками фольклора нагоняют мифологическую дымку на историю; замершие в слоу-мо битвы поначалу кажутся интересным решением, но уже на третий раз смотреть на них странно и скучно. Без сомнения, на первых порах зритель будет заворожен искусной картинкой, но по итогу ни оранжевым заревом, ни голым торсом Фассбендера Курзелю не удается отвести взгляд зрителя от той личины пошлости, которая по мере просмотра все яснее проступает сквозь все эти отвлекающие маневры.
Несколько плюсов в сюжетном переложении пьесы всё же есть. Сценаристы решили приписать чете Макбетов погибшее дитя, что раскрыло бы с новой стороны некоторые реплики героев и добавило бы драмы, если бы в дальнейшем на нее попросту не наплевали. Непонятной остается идея изображения Макбета отрицательным персонажем, чья личность здесь напрочь лишена неоднозначности. Превращение главного героя в безумное чудовище можно было бы списать на личный взгляд режиссера, но тот дарит ветке персонажа достойный конец, которого не заслужил даже оригинальный Макбет, сотканный из двойственности и заслуживающий эмпатии. Зачем менять заложенный смысл, если не можешь ничего предоставить взамен, — непонятно.
Но, что самое удивительное, кинжал в спину вам воткнет не Курзель, на чей успех изначально никто не надеялся. Предательство придет от Фассбендера: так эффектно смотрящийся в роли средневекового полководца, он воспроизводит реплики в виде речитатива, не вкладывая в них ни страсти, ни глубины. И хотя в ошибочном изображении героя в первую очередь виноваты сценаристы, Фассбендер только ухудшил ситуацию.
«Макбет» Курзеля хорошо отражает суть и провал современной идеологии киноиндустрии: красиво, масштабно, кроваво, сексуально, присутствует заявка на глубокий подтекст, в кадре всеми любимые актеры, но это не работает — много шума и ярости, но никакого смысла.
[Анастасия Муяссарова
](http://cinemaholics.ru/author/anastasiia)
