Автор фильма «Про рок» Евгений Григорьев: «Самая большая роскошь, которую режиссер может дать фильму

19 мая в «Каро Октябрь» пройдет специальный показ режиссерской версии документального хита «Про рок» — одного из самых живых российских фильмов про музыку, вдохновение и вечную молодость. После сеанса состоится public talk режиссера картины Евгения Григорьева и музыканта Олега Нестерова («Мегаполис») на тему «Алхимия творчества: истории про мечты, которые осуществились».

Мы поговорили с Евгением об этом событии (которое мы вам горячо рекомендуем), его планах на будущее и о том, чего сейчас не хватает искусству.

С момента премьеры фильма «Про рок» прошло почти два года. Что изменилось с тех пор?

У меня с той картины прошла уже очень большая жизнь. За это время я сделал еще два фильма. В прошлом году снимал как режиссер картину, где автор сценария и постановщик Андрей Сергеевич Кончаловский, она сейчас в монтаже. Еще сделал небольшую пробную работу про своих коллег-документалистов и собираюсь ее развивать. У меня в полусобранном состоянии существует картина «Леонид Коган. Вкус свободы», которую снял великий скрипач Леонид Борисович Коган, ручной камерой, он снимал в неформальной обстановке Пикассо, королеву Бельгии. И вот-вот выйдет киноальманах «Руками», где я режиссер-постановщик и автор одной из новелл. Все остальные сняли режиссеры из разных городов страны.

Такого рода картины как «Про рок» сложно встают между условными «Лигой Справедливости» и «Пиратами Карибского моря», поэтому мы приняли решение работать с фильмом как со спектаклем: делать редкие показы и держаться в прокате столько, сколько держится сама картина.

Вы следите за судьбой своих героев?

Ну, сейчас легко быть на связи, но чего-то совместного не делаем. Мы прожили довольно большой кусочек жизни вместе, хотя, мне кажется, что во время съемок они и не надеялись, что картина выйдет, — так долго мы ее снимали. Я знаю, кто где, у кого родился ребенок, кто переехал, кто женился, кто распался, кто собрался, кто в каком городе. В общем, мы в нормальных человеческих отношениях. Я слежу за ними ровно настолько, насколько мы следим друг за другом в социальных сетях. Мы списываемся иногда по каким-то поводам. Я слушаю их музыку — это, наверное, самое главное.

Вам на данный момент что интереснее делать: игровое кино или документальное?

Сейчас пишу полнометражный игровой сценарий и буду бороться за то, чтобы выиграть конкурс. Это такая история, которую «мучаю» с 2012-го года, я вообще такой долгостроевец, мне можно поручать строить Транссиб кинематографический. Я, конечно, устаю, но достраиваю. Вообще, думаю, самая большая роскошь, которую режиссер может позволить фильму — это время. Хотя часто хочется делать что-нибудь быстрое. Но здесь спасает какая-нибудь реклама, видеоклип.

Быстрое — это в каком смысле? Какой-то замысел, который необходимо срочно реализовать или это что-то вроде импульса?

Хочется делать быстро, чтобы быстро получить результат. Когда ты долго снимаешь картину, у тебя закрадываются мысли — а ты вообще как, нормальный? Тебя начинает точить что-то такое. И чтобы ничего не разрушило твою вселенную, ты должен сделать какую-то очень короткую вещь, которая даст подтверждение того, что если ты, по крайней мере, не автор, то владеешь режиссурой как искусством управления вниманием.

То, что вы решили показать режиссерскую версию фильма «Про рок», — из той же серии история?

Вообще главное, что будет 19-го мая — это, конечно, встреча с Олегом Нестеровым. Мы как-то сидели с ним на кухне после просмотра картины, и я его слушал, задавал какие-то вопросы, и в какой-то момент понял, что хочу, чтобы он также поразмышлял перед широкой публикой.

Это было год назад, мы просто не совпадали по графикам, — я же снимаю, монтирую и пишу, он тоже постоянно в разъездах. Я не устал от картины «Про рок», но устал от бесконечного процесса ее продвижения. Однако время от времени мы делаем такие штуки. Они безумно трудоемкие. Люди перекормлены разной визуальной информацией и вообще любой информацией. У меня сейчас есть ощущение, что возникает новое понятие «цифровой гигиены», когда мы отказываемся от информации, даже полезной. Мы вообще не хотим слышать никаких историй. Максимум, на что мы готовы — на историю про себя.

Фото / www.facebook.com/KinoProRock

Один из героев фильма как раз говорит фразу, что кажется, будто всего много, но на самом деле ничего нет — в том смысле, что из этого потока трудно выловить что-то стоящее, даже не в глобальном культурном смысле, а лично для себя. Вы согласны с этим?

Ну смотрите. Конечно, это так. Информация — она копируется, растет, обрастает переписками. Но все-таки в этом мире можно найти качественные источники, большинство из них написано много веков назад. Если у тебя есть постоянство намерений, структура интересов, если она как-то проявлена тобой, осознана, то, мне кажется, в таких условиях можно найти нужное тебе окружение и нужные эмоции, впечатления. Кино — это не только информация, это способ донесения каких-то идей. Информация, в отличие от культуры, не требует ни творчества, ни традиции. Информация есть информация. Поэтому вчерашние новости никому не нужны. Она умирает в момент, когда перестает быть новостью.

Как вообще рождаются идеи? У тебя есть довольно обширные знания об устройстве этого мира и еще большая область незнания о нем. И ты как-то начинаешь о чем-то догадываться.

Я скорее хотела сказать про то, что люди ищут произведение, которое может дать им конкретную эмоцию, они ищут точки соприкосновения.

Я думаю, что таких фильмов уже снято за историю кино очень много. На мой взгляд, не хватает другого рода деятельности в искусстве — осмысления сегодняшнего дня и какого-то видения будущего. Возможно, искусство пока к этому не очень готово, потому что скорость развертывания истории очень большая, очень высокая.

Например, «Игра престолов» — это история человечества, которой никогда не было и никогда не будет. А вот каких-то вещей, которые связаны с нашим недалеким будущим, которые выходят за рамки бластеров, роботов, их довольно мало, но эти вещи всегда заметны. Например, сериал «Черное зеркало». Есть произведения, которые пытаются нам объяснить, как устроен мир, ведь ни одного вопроса, который мы должны были решить как человечество, мы так и не решили.

Что вас так зацепило в Олеге и о чем будет ваш разговор?

Олег снимает страхи. Страх говорить свое слово, страх казаться неинтересным, страх впустить в себя что-то новое.

Мы будем говорить о том, как найти баланс между зарабатыванием денег и смыслом жизни, как прожить свою, а не чью-нибудь другую, выдуманную кем-то жизнь. Как выходить из каких-то творческих депрессий без злоупотребления легкими алкогольными напитками и как-то все-таки двигаться вверх.

Будем говорить об удовольствиях и желаниях — о том, как они меняются. О том, не страшно ли там, где Олег уже находится — он же меня довольно старше. Как чувствует себя человек, который долго-долго занимается творчеством, не надоедает ли ему производить что-то постоянно, не хочется ли начать потреблять. В чем баланс, как это правильно делать?

Фото / www.facebook.com/KinoProRock/

Режиссерская версия сильно отличается от прокатной?

Там есть лишние 12 минут с точки зрения кинотеатральных сетей. И вся съемочная группа, все, кто смотрел картину, больше любят длинную версию — все, кроме меня. Я почему-то со временем отказался от этих 12-ти минут. Мне кажется, что прокатная все-таки лучше. Хотя режиссерская роднее, там есть несколько комедийных, ударных сцен, о которых как раз все жалеют, потому что они добавляют объема. Но суть от этого не меняется. В этой версии просто чуть-чуть иначе расставлены акценты, ты видишь все шире. Хотя это сложнее. Нельзя много пить жидкостей перед сеансом, в общем.