Пьер Паоло Пазолини

5 марта родился Пьер Паоло Пазолини — режиссер, поэт, писатель, журналист и философ. В честь такого праздника мы решили собрать несколько любопытных высказываний классика.

Специально для тех, кто не любит буквы, мы щедро разбросали по посту видео, которые могут стать неплохим подспорьем в изучении загадочного мира маэстро.

Я — нетипичный случай, аутсайдер киноиндустрии.

Когда я пишу, я использую систему «символических» знаков. Когда я снимаю фильм, то выражаю себя с помощью системы «реальных» знаков. Я использую солнечный день, красивое лицо точно так же, как и слова, только вместо черных значков на белой бумаге использую настоящее солнце и лица. Это будоражит. Кино — это наркотик реальности.

Единственное, что необходимо хорошему фильму: происходящее на экране должно происходить в реальности.

Я много тренировался просматривая фильмы. Чарли Чаплин и Кензо Мизогучи – два режиссера, чьими картинами я страстно увлекался. Это два полюса, между которыми находится все, что происходит в моих фильмах. По сути, мои картины это смешение того, что стилисты называют «комичным» и «возвышенным», в роли стилистических категорий. Даже в фильме «Царь Эдип», который считается очень художественным и возвышенным, проскальзывает комическое. К тому же, я всегда воспринимал реализм в кино как элемент комического. Но мы должны быть аккуратны и не приписывать слишком простое определение термину «комический».

Гении рождаются или создаются? Прежде всего рождаются люди. Потом, в раннем детстве, они переживают такие страхи или испытывают такие наслаждения, которые определяют всю их жизнь. Гений (я ненавижу это слово) определен страхами или наслаждениями (две крайности), которые перенес ребенок. «Создание гения» состоит в маневрировании (ожесточенном, скрытом, неосознанном, бешеном, неукротимом) ради воссоздания детских наслаждений или отгораживания от детских страхов.

Никогда никто не обвинит зрителя, идущего смотреть «Броненосец Потемкин», в том, что им движет «интерес к политике», что означало бы невысокую оценку художественной значимости фильма, однако все готовы обвинить зрителя, идущего на фильм, где откровенно представлен секс, в том, что им движет жалкий «интерес к сексу», иерархически якобы низший. Это объективно уменьшает значимость картины, тем самым относимой к более низкому уровню. Сколько же «религиозных» и «политических» «интересов» на самом деле ниже интереса к сексу? Он, по крайней мере, чист, если социальные факторы не делают его жалким и вульгарным. Но даже если этот интерес считать постыдным, то у зрителя, идущего на фильм, свободно представляющий отношения полов, этот интерес бесконечно более спонтанен, чем любой другой, хотя бы потому, что он касается того, что каждый человек безотчетно ставит в своей жизни выше всего.

Мой язык станет немым в полном смысле этого слова больше, чем на целую вечность, и все же тот, кто придет завтра утром и поднимет глаза, чтобы его расшифровать, поймет какой чудовищной силой, о которой я никогда не думал, было мое желание свободы.

Умереть совершенно необходимо. Пока мы живы, нам недостает смысла, а язык нашей жизни (с помощью которого мы выражаем себя и потому придаем ему столь большое значение) непереводим: это хаос возможностей, это непрерывный поиск связей и смыслов. Смерть молниеносно монтирует нашу жизнь, она отбирает самые важные ее моменты (на которые больше не могут повлиять никакие новые, противоречащие или не соответствующие им поступки) и выстраивает их в некую последовательность, превращая наше продолжающееся, изменчивое и неясное, а значит, и не поддающееся языковому описанию настоящее в завершенное, устойчивое, ясное и, значит, вполне описываемое языковыми средствами (в рамках Общей Семиотики) прошедшее. Жизнь может выразить нас только благодаря смерти.

Бернардо Бертолуччи о Пазолини:

Пазолини стал изобретать кино со страстью и непосредственностью человека, который получил новое выразительное средство и не может не овладеть им полностью, не стереть его историю, не дать ему новых источников, не выпить всю его сущность, как при жертвоприношении. Я был свидетелем этого.

Бонус: лучшие открывающие титры на свете:

Источники: Cineticle, The Guardian.