Иди и смотри: «Простая формальность»

Поздним дождливым вечером в полицейский участок доставляют промокшего насквозь мужчину. Подозреваемый в ходе допроса представляется Оноффом, великим писателем. В ответ комиссар цитирует отрывок из романа Оноффа, но тот его не узнает.

«Простая формальность» с самого начала предстает загадкой, ответ на которую, как кажется, забыли даже герои картины. Влекущая нить таинственности, непременно обязанная в конце привести к сценарному кульбиту, встречается и в других работах Джузеппе Торнаторе. Однако в данном случае зритель получит не историю с жирной точкой в конце, а приступ головокружения от попыток построить теорию относительно произошедшего. Оноффа обвиняют в убийстве, но не могут сказать, кто был убит. Навеянная произведениями Кафки атмосфера фильма по истечении времени накаляется до высокого градуса, представая то «Преступлением и наказанием», то философским трактатом о поисках Бога.

Диалоги, написанные самим режиссером, так и остались бы набором слов, если бы не божественная актерская игра. Именно благодаря огромному и свирепому Жерару Депардье и щуплому Роману Полански они превратились в опасное оружие в жестокой словесной дуэли. Музыка Эннио Морриконе, оставаясь, по сути, той самой таинственной нитью, затягивает каждого в комнату в полицейском участке, потерянном где-то между небом и землей. Небольшая по площади локация до предела наполнена метафорами и аллюзиями автора вроде часов без стрелок, мышеловки, терпеливо ожидающей свою жертву, и вина, которое льется бокал за бокалом, помогая героям отыскать истину.

Без каких-либо сомнений можно сказать, что Скорсезе, работая над «Островом проклятых», вдохновлялся тем же, чем и Торнаторе, если не самим произведением итальянского режиссера. То самое финальное головокружение создается за счет мастерски расставленных зацепок и намеков на протяжении всего хронометража, отчего безапелляционной трактовки произошедшего нет и быть не может. Каждый вправе ратовать за свое видение, но как говорит герой Депардье в ходе допроса: «Параллельные прямые не пересекаются. Но представьте, что далеко-далеко в космосе есть точка, где они все-таки сходятся. Назовем ее «неправильной» точкой». Так и в фильме эта «неправильная» точка заканчивает историю Оноффа, который был или великим писателем, или человеком, потерявшим самого себя.

Guest author: Богдан Анциферов