С вас песок сыплется: «Охотник на монстров» как способ максимально быстро устать

Monster Hunter / Охотник на монстров
Режиссер: Пол У.С. Андерсон
В главных ролях: Милла Йовович, Тони Джаа, Рон Перлман, Джош Хелман, Ти-Ай, Джин О-Юн, Миган Гуд

Лейтенант армии США (Мила Йовович, кто ж еще) со своим отрядом первоклассных бойцов попадает в странную, переливающуюся всеми оттенками фиолетового песчаную бурю. По другую сторону — из ниоткуда взявшаяся пустыня, населенная огромными червеподобными чудищами прямиком из «Дюны» (нет, речь не о Тимоти Шаламе) и внушительных размеров паукообразными. Весь отряд, кроме главной героини, погибает: она же кое-как спасается из логова монстров и встречает местного обитателя (Тони Джаа), который учит ее выживать. То есть собирать плесень с камней и эффектно махать магическими кинжалами.

Раньше я думал, что карьера Пола У.С. Андерсона — сплошная комедия, но теперь понял, что это, конечно, трагедия. Человек начал свою жизнь с того, что родился в один день с другим режиссером по имени Пол Андерсон (с которым его теперь буду вечно шутливо сравнивать). Первым фильмом открыл миру талант Джуда Лоу и запустил цепную реакцию в британском кино, которая в итоге привела к «На игле» — но тут же уехал в Голливуд, чтобы снимать там хиты эпохи VHS. Едва ли кто-то считает его «хорошим» режиссером, но при этом он и недостаточно плохой, чтобы стать Уве Боллом и даже близко не такой выразительный, как, скажем, Майкл Бэй и Ролланд Эммерих. У него даже «плохость» какая-то невыдающаяся, серая.

Но главная трагедия не в этом. А в том, что Андерсон реально старается. Он делает кино на основе игр и франшиз, которые очень любит: Пол признавался, что днями пропадал в Resident Evil, затирал до дыр кнопки аркадных автоматов с Mortal Kombat и был среди первых людей на Западе, кто по достоинству оценил Monster Hunter. Всю жизнь Андерсон пытается воздвигнуть кинематографический памятник своим увлечениям, будто взрослый ребенок, начинающий работу с мыслью «а вот круто было бы...», но, за редкими исключениями, не понимающий, что именно здесь крутого и как этого добиться.

Screen Gems

В «Охотнике на монстров», кроме очевидного желания экранизировать любимую серию видеоигр, заметно еще одно. Андерсон уже в который раз пытается сделать своего «Безумного Макса» (не зря же «Обители зла» с третьей части переместились в песчаные дюны, хотя похожая эстетика была только в одной из игр Resident Evil, причем самой неудачной). Песок летит героям в глаза, вокруг — странный постапокалиптический мир, где их машина остается чуть ли не последним оплотом цивилизации.

Нулевые остались два десятилетия позади, а Андерсон все еще полагает, что качество экшена зависит от частоты склеек: на экране смешались в кучу люди, кони, монстры. Камера на секунду выхватывает из хаоса кричащие лицы и стреляющие орудия. Тони Джаа корчит смешную рожу, Мила Йовович убивает босса-дракона пятым «Корсаром» — на бумаге звучит круто, на деле теряется в экранной мешанине, похожей на эпилептический припадок.

Screen Gems

Андерсон, при всех благих намерениях — заложник поверхностного режиссерского видения. Он берет из любимых вселенных яркие детали и визуальные образы, напрочь забывая о метафизике. О том, что франшизы любят вовсе не за котов-поваров и больших монстров, а за то, что стоит за ними. Там, где Андерсону не хватает сценарной расчетливости (то есть почти везде), он заполняет пространство трюизмами: заюзанными сюжетными ходами, подобранными за восьмидесятниками ван-лайнерами, случайно разбросанными драматургическими крючками, которые возникают из ниоткуда и никуда толком не ведут.

Прежде, чем подружиться, Йовович и Тони Джаа будут минут пятнадцать бить друг друга — просто чтобы на экране что-то происходило. При первой встрече Рон Перлман засунет героиню в камеру – лишь затем, чтобы та через минуту выбралась (и Перлман сказал ей: а, ну извини, зря быканул). Конечно, странно требовать от этого фильма продуманной драматургии, ставка в таких историях делается на экшен, но он здесь настолько никудшный, что невольно начинаешь придираться к сценарию — кажется, он тоже писался под страхом смерти в безжизненной пустыне.