14 марта родился Майкл Кейн.
Майкл, как известно, один из лучших людей на свете и по совместительству выдающийся английский актер. И очень эклектичный: куда его только по жизни не заносило. Он работал с Вуди Алленом, с Джозефом Манкевичем, Альфонсо Куароном и, куда ж без него, Кристофером Ноланом. При этом в его фильмографии можно найти такое чудесное кино как «Челюсти-4». Но об этом в другой раз.
В этот же раз мы попробуем понять, как Майкл ведет себя на съемочной площадке путем собирания мозаики из его высказываний о профессии.
Я никогда не посещал актерской школы. Я из той среды, в которой никогда не знали об актерской школе как таковой, не говоря уже о том, чтобы брать уроки актерского мастерства. Если бы кто-то сказал мне о том, что я мог бы изучать актерское мастерство, я назвал бы его идиотом.
Я стал актером, чтобы целоваться с девочкой по имени Эми Худ. Мне было четырнадцать, я ходил в баскетбольную секцию молодежного клуба, а она там занималась в драмкружке. Все лучшие девчонки играли в драмкружке, потому что хотели стать кинозвездами, а я за ними подсматривал через круглое окошко в двери. Только я не знал, что дверь открывается в обе стороны. Я вваливаюсь внутрь, и руководительница говорит: «Отлично, нам нужны мужчины!» Я же для своих лет был очень высокий. Переминаюсь с ноги на ногу, жутко нервничаю, только и могу сказать, что я тут, это, на баскетбол шел... А потом вижу Эми и думаю: «Если пьеса будет про любовь, то может, мне с ней придется целоваться?» Я был маленький грязный засранец. Но что происходит дальше? Спустя много лет я рассказываю эту историю на телевидении — при этом, разумеется, не помню, что раньше ее уже где-то рассказывал — и тут появляется довольно упитанная особа под пятьдесят. «Леди и джентльмены, встречайте: Эми Худ!» Слегка неловко вышло.
Если ты прогремел в картине гения — это еще не повод считать себя большим актером. Вот если ты способен в одиночку сделать смотрибельным киномусор, тогда это целиком твоя заслуга. К тому же, за роли, в которых никто не хочет сниматься, часто очень хорошо платят.
Толчок карьере Кейна дала роль в фильме Сая Эндфилда «Зулусы»:
Самой странной вещью было то, что в «Зулусах» я играл нетипичного для себя персонажа — это был офицер из высшего сословия, который являлся полной противоположностью мне самому. Я ведь кокни, и я не думаю, что английский режиссер смог бы вообразить меня в таком амплуа, но режиссером был американец — Сай Эндфилд. Я думал, что буду играть такого же кокни, капрала из рабочего класса, и только я собирался выйти из бара театра «Принц Уэльский», не получив этой роли, как он остановил меня в дверях и спросил: «Ты можешь изобразить аристократический акцент?», и я сказал: «Да». Я играл в театре в течение десяти лет, и я мог изобразить любой акцент. «Ты не похож на кокни» — добавил Сай. Он думал, что я должен был выглядеть как гангстер или что-то типа того, и что такова наша сущность, всех моих родственников. Но я так не выглядел, я был высоким стройным парнем с длинными светлыми волосами. Я имею в виду, что я был очень мужественным внутри, но внешне больше смахивал на гея. И Сай сказал: «Я думаю, из тебя получится хороший офицер» и дал мне роль лейтенанта Бромхэда.
Умение говорить на кокни пригодилось Майклу позже, на съемках знаковой для актера картины «Элфи». Правда, этот навык сыграл с фильмом злую шутку: речь героя из-за акцента получилась настолько неразборчивой, что Майкла не понимали даже партнерши по площадке. Не говоря уже о зрителях. Фильм стал большим хитом и дабы запустить его в американский прокат без слез и истерик, Кейна пришлось полностью переозвучить.
Джейн Эшер, как же, как же (партнерша Кейна по фильму «Элфи», на момент съемок была помолвлена с Полом Маккартни). Пол все время заходил на съемки. В нашей с ней сцене Джейн с утра должна была накинуть мою рубашку. Никакой обнаженной натуры! — но предполагалось, что уж под рубашкой-то она голая. Пол на все это посмотрел; я захожу в гримерку — а там рубашку уже распороли и надставляют снизу, потому что Пол, при всем при том, что это было в раскрепощенных шестидесятых, конечно, зассал: как так, его подружка будет разгуливать с голыми ногами перед всеми этими мужиками из съемочной группы?!
Майкл вообще любит порассуждать о постельных сценах. Вот как он вспоминает о работе над фильмом «Романтичная англичанка», где у него была любовная линия с персонажем Гленды Джексон:
Постельные сцены в кино всегда сложно снимать. Во-первых, в них нет абсолютно никакой романтики. Актеры носят своеобразные гульфики с прокладкой, чтобы не было никаких неприличных конфузов, и сложно при этом не смутиться. Однако Гленда демонстрировала невероятное самообладание, хотя меня при этом совершенно сбила с настроя. Мы уже были в постели, все было готово, как она вдруг подняла руку и жестом попросила съемочную группу подождать. После чего сунула руку под подушку, достала сверточек из туалетной бумаги, развернула его, взяла вставной зуб и засунула его в рот. Изобразить страсть и желание после такого у меня получилось с трудом.
А вот как он описывает процесс работы над сценой из «Правила виноделов», в которой Шарлиз Терон приходит к гинекологу на осмотр:
Мы все думали, зная Шарлиз, что же она выкинет. Когда пришло время съемок, Шарлиз подарила нам свою невероятную улыбку, забралась на кресло, расставила ноги... И я увидел пару самых уродливых мужских трусов, которые только можно найти. Впрочем, это же Шарлиз, поэтому она все равно умудрялась выглядеть в них невероятно сексуальной.
Как-то я снялся в ужасном фильме под названием «Рой». Фильм о пчелах. Пчелах-убийцах. Впрочем, я предпочитаю не вспоминать неудачные проекты.
О съемках в «Остине Паэурсе»:
В каждом актере есть доля бездарности, которая так и рвется наружу, вот я и дал волю своей.
В одном из интервью Кейн назвал «своим» самым любимым фильмом «Отпетых мошенников»:
Помню, мы со Стивом Мартином устраивались на пляже, где дамы загорали топлесс и устраивали соревнование «Кто первый заметит лучшие сиськи». Победитель получал 5 баксов. Я тогда сказал Стиву, что нам больше никогда не будут платить за такое времяпрепровождение. Так и вышло.
Майкл Кейн о Кристофере Нолане:
Съемки с Крисом начинаются очень рано: в 7:45. И ты думаешь: «О, Боже!». Единственная хорошая новость для актеров, это то, что не нужно учить много текста наизусть. Крис — большой профессионал. И он очень спокойный. Если бы вы пришли к нам на площадку, то сразу бы и не поняли, кто там режиссер. Он не бегает и не кричит в микрофон. И вот еще, когда вы хорошо делаете свою работу, он ничего не говорит вам. Только: «Дальше, следующий план», и так до конца съемок. Он, кстати, напоминает мне Джона Хьюстона, у которого я когда-то снимался. Однажды я спросил у него: «Как вам это удается?». Он мне: «Кастинг, Майкл, кастинг! Если ты сделал правильный выбор актеров, тебе нечего будет им говорить, они сами все сделают». Также поступает и Крис: он выбирает только тех актеров, которым доверяет. И позволяет им раскрыться.
Майкл Кейн о Джоне Хьюстоне («Человек, который хотел быть королем»):
Джон был самым спокойным режиссером. Если бы вы сказали ему: «Джон, Вы не даете мне никаких указаний», он бы сказал в ответ: «Ты зарабатываешь достаточно много денег, снимаясь в кино, Майкл, и я думаю, что ты сам знаешь, что делать, я тебе не нужен». Но когда он действительно руководил нами, это было кратко и точно. Я тогда участвовал в съемках несколько дней и должен был произнести длинный монолог. Он прервал меня прямо посередине, а актеры это ненавидят, потому что нужно начинать все снова, и притом, я не сделал никаких ошибок. Я спросил: в чем дело, Джон?, и он ответил: «Ты можешь говорить немножко побыстрее, Майкл, твой герой —порядочный человек». Весь характер персонажа он выразил одной фразой, и с тех пор я не доверяю никому, кто говорит медленно!
Майкл о Вуди:
Как актер, он очень многое использует в режиссуре, он замечает все. Как-то он остановил съемку дубля и спросил меня, почему я сделал движение рукой не так, как во время репетиции. Я вообще не заметил, что двигал рукой, к тому же еще как-то по-особенному! А Вуди заметил, и ему это движение понравилось, поэтому мы пересняли дубль так, как он хотел.
Источники: Interview, Esquire, Caine-home, Rolling Stone.
