Айра Эллис — классический неудачник с творческими амбициями. Его дебютная пьеса с треском провалилась, денег нет, а личная жизнь потихоньку превращается в личную смерть. Дабы хоть как-то отвести душу, Айра пишет письма Сэмюэлю Беккету и праздно шатается по Нью-Йорку, пытаясь найти ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого.
«Страх, тревога и депрессия» — дебютная полнометражная картина Тодда Солондза, снятая на деньги его родственников, заложивших ради такого дела дом. Лента никому в Голливуде не понравилась, деньги вернуть не удалось (о том, чтобы заработать что-то сверху, не могло быть и речи), а Тодд глубоко разочаровался в собственном творении. Настолько глубоко, что даже решил покинуть кинематограф. Однако через шесть лет он одумался и снял «Добро пожаловать в кукольный дом», который снискал умеренную славу на фестивалях. Не сказать, впрочем, что дальше его карьера пошла гладко, но недвижимое имущество больше закладывать никому вроде бы не приходилось.
Голливудские студии, с одной стороны, понять можно: «Страх, тревога и депрессия» — ни каким боком не прокатный хит, а дерганное, измученное странноватой бледностью кино, в полной мере соответствующее своему названию. С другой стороны, да ну их, эти студии, они пропустили чертовски забавный панк-вариант фильмов Вуди Аллена, сделанный с той панковской легкостью, которая дается только молодым и отчаянным. Главный герой, сыгранный самим Тоддом с удивительной невротической точностью, вроде бы рожден для того, чтобы бесить: все эти умные кривляния и патологическая неспособность сделать какое-либо движение, кроме колебательного, способны оттолкнуть любого зрителя с холодным складом ума. Но вот почему-то не бесит и даже вызывает понимание и сочувствие. Видимо, потому что Солондз даже тогда, в самом начале пути, не заглядывал с обаятельной улыбкой в глаза и не старался понравиться во что бы то ни стало, а просто рассказывал свою историю.
В «Страхе, тревоге и депрессии» тема мук творчества и экзистенциального кризиса раскрыта через игривые проходы по магазинам с винилом и интеллектуальные отсылки; фирменный отчужденный тон на месте, но юмора в разы больше, чем в более поздних работах режиссера. Это, конечно, кино нестройное, оно то бежит вприпрыжку, то валяется на полу в депрессии, но, кажется, наша жизнь двигается примерно в таком же темпе. Гармонии нет, найти себя непросто, а то и невозможно, остается только писать письма Сэмюэлю Беккету в глупой надежде, что это хоть что-нибудь прояснит.
