18 ноября родилась Хлоя Севиньи.
Подружка Хармони Корина, обладательница впечатляющего гардероба, автор великий фразы «кому он вообще помог, этот Оскар», и одна из лучших девушек на планете наверняка сегодня будет отплясывать в каком-нибудь баре. Или сидеть дома и вышивать крестиком. С ней никогда не угадаешь. И в честь праздника мы вспомнили все (или почти все), за что мы любим эту огненную (во всех смыслах) барышню.
Вы только посмотрит, как она танцует:
Осторожно, горячо:
Минутка экспериментальной танцевальной техники:
Классика. И Калкин такой молодой, и наркотический эскапизм впереди:
Севиньи — признанная икона стиля. Правда, иногда этот «титул» ее раздражает.
Cтатус иконы моды плохо сказывается на моей кинокарьере. Многие просто не относятся ко мне как к серьезной актрисе.
Однако факт остается фактом: что-что, а одеться так, чтобы у всех глаза выпали, Хлоя умеет. В фильме Gummo актриса и вовсе значится художником по костюмам. Все эти безумные наряды на безумных персонажах Корина — ее рук дело.
Вот тут Хлоя показывает свой гардероб:
Девочки, рыдаем:
Впрочем, Хлоя сколько угодно может сетовать на то, что любовь к классным шмоткам мешает людям воспринимать ее всерьез на самом деле, мы все прекрасно знаем и помним, что она прекрасная актриса.
И режиссеров выбирать умеет. Ларс Фон Триер, Дэвид Финчер, Хармони Корин, Вернер Херцог — неполный список крутых дядь, с которыми она успела поработать.
Даже если пройтись по верхам, то можно найти много интересного. Вот отрывок из дебютных «Деток», например.
В 1994-м году фотограф (тогда еще просто фотограф) Ларри Кларк попросил приятеля Севиньи написать небольшой рассказ о нью-йорской молодежи, который впоследствии стала сценарием «Деток». Хлоя сыграла в картине девушку, зараженную СПИДом. Лента получилась скандальной, зато все участники действия получили карт-бланш, включая молодую Розарио Доусон.
Когда-то Хлоя встречалась с Хармони Корином и успела за это время сняться в (по мнению некоторых) лучших его картинах.
В 1999-м году Севиньи номинировали на «Оскар» за роль в картине «Парни не плачут».
Не думаю, что это как-то сказалось на моей кинокарьере. Все вокруг говорили «О! У тебя был шанс получить статуэтку! А я отвечала: «Что с того? Многим это помогло?»
Из менее очевидных, но не менее важных и нужных работ Хлои стоит выделить «Последние дни диско» отличного и недооцененного, в общем-то, режиссера Уита Стиллмана...
...и недоуменно принятый в Каннах, но замечательный My Son, My Son, What Have Ye Done Херцога, которого великий Эберт защищал фразой «я тоже как-то ездил верхом на страусе».
А еще мы любим Хлою за честность и ум. Правда, иногда ее заносит по части первого: например, когда Севиньи играла в сериале «Большая любовь», то накануне заключительного сезона она слегка (ну или не слегка) накатила и заявила, что шоу сползло в отстой, а авторы исписались.
В самом начале кинокарьеры я хотела сниматься только в фильмах независимых режиссеров, мечтала, что мои героини изменят представление о кинематографе. В общем, я была наивной идеалисткой. Но, поработав с Джармушем, Ларсом Фон Триером и Вуди Алленом, я поняла, что сниматься в «кино не для всех» не так уж интересно, а участвовать в блокбастерах — совсем не позорно. Разобравшись в том, как устроен Голливуд изнутри, я уже не морщусь, когда по телевизору начинают показывать «Человека-паука», а просто сажусь в кресло и неплохо провожу время.
